Недоумение

Нет! При распре духа с телом,
Между верою и знаньем,
Невозможно мне быть целым,
Гармоническим созданьем.
Спорных сил разорван властью,
Я являюсь, весь в лоскутьях,
Там и здесь - отрывком, частью,
И теряюсь на распутьях.
Полн заботами с рассвета
О жилище да о хлебе,
Слышу голос: «Брось все это!
Помышляй о божьем небе!»
Там внушает мне другое
Наших знаний окаянство:
- Небо!.. Что оно? - Пустое
Беспредельное пространство.
Там, быть может, все нелепо,
Как и здесь! - А тут иное
Вновь я слышу: «Веруй слепо
И отвергни все земное!
Божьих птиц, что в небе реют,
Кормит господа десница:
Птицы ж те не жнут, не сеют»...
Это так, да я - не птица.
Воробья хранит всевышний;
Воробей на ветку сядет
И клюет чужие вишни;
Клюнь-ка смертный, скажут: крадет.
Вот, терплю я все лишенья,
Жесткой все иду дорогой,
Дохожу до наслажденья -
Говорят: «Грешно; не трогай!
Смерть придет - и что здесь больно,
Там тебе отрадой станет» .
Так!.. Да думаю невольно:
А как смерть меня обманет?

Я не люблю тебя

Я не люблю тебя. Любить уже не может,
Кто выкупал в холодном море дум
Свой сумрачный, тяжелый ум,
Его везде, во всем, сомнение тревожит,
Кто в школе опыта давно уж перешел
Сердечной музыки мучительную гамму
И в жизни злую эпиграмму
На все прекрасное прочел.
Пусть юноша мечтам заветным предается!
Я продал их, я прожил их давно;
Мой ум давно уж там смеется,
Где сердцу плакать суждено.
Что б ни сбылось с душой моею,
Какой бы ни горел огонь в моей крови,
Я не люблю тебя, я именем любви
Стремленья тайного знаменовать не смею,
Но ты мила моим очам,
Очам души моей мила, как день блаженный,
И взора моего к божественным лучам
Прикован взор мой упоенный.
Язык мой скован - и молчит;
Его мой скрытный жар в посредники не просит,
А сердце внятно говорит,
Чего язык не произносит.
Когда-то жизни на заре
С душой, отверстою к приятию святыни,
Я разводил свой огнь на алтаре
Минувших дней моих богини.
Тогда в мечтах заповедных
Повсюду предо мной сияла бесконечность,
И в думах девственных своих
Я сочетал любовь и вечность;
Но вскоре дал суровый рок
Мне охладительный урок:
Он мне открыл, что и любовь хранится
Не доле малого цветка.
Что вечность целая порой в нее ложится,
Но эта вечность - коротка.
Теперь, сим знаньем пресвященный,
Я верить рад, что грудь моя
Объята вспышкою мгновенной,
Последним взрывом бытия.
На хладный свой язык мне разум переводит,
Что втайне чувство создает;
Оно растет, оно восходит,
А он твердит: оно пройдет!
Но что ж? На грудь, волнуемую тщетно,
Он хочет наложить свинцовую печать:
Душе ль насильственно изгнать,
Что в душу рвется так приветно?
Я не люблю тебя; - но как бы я желал
Всегда с тобою быть, с тобою жизнью слиться,
С тобою пить ее фиал,
С тобой от мира отделиться!
И между тем как рыцарь наших дней
Лепечет с легкостью и резвостью воздушной
Бездушное «люблю» красавице бездушной,
Как сладко б было мне, склонясь к главе твоей,
И руку сжав твою рукою воспаленной,
И взор твой обратив, отрадный, на себя,
Тебе шептать: мой друг бесценный!
Мой милый друг! я не люблю тебя!